Судьба (биографический очерк о Михаиле Семеновиче Михайловском)

Михаил Семенович Михайловский родился 14 мая 1924 года на Украине, в городе Винница. Рос в дружной семье. У родителей был единственным сыном. Отец был всегда внимателен к проявлениям сына, мать умела быть строгой. Родители работали. Отец – юристом, мать стоматологом в штате кафедры болезней уха, горла и носа Винницкого медицинского института.

            Оба увлеченно и ответственно относились к своей работе, чем заслужили доверие и уважение своих сограждан – фамилия Михайловских в городе имела добрую известность. Миша жил обычной жизнью своих сверстников: учился в школе, имел друзей, занимался спортом, мечтал о подвигах. К началу Великой Отечественной войны закончил 9 классов. С первых же дней войны родители были мобилизованы на фронт. Дороги их разошлись. Отец направлен был в поездной состав передвижного эвакогоспиталя, который продвигаясь местами боев и собирая раненых, добрался до конечного пункта – города Махачкалы. Где был развернут уже как стационарно действующий госпиталь. Мать, в чине капитана медицинской службы, назначена была начальником хирургического взвода медсанбата, действующего на переднем крае боев в районе Южно-Украинского фронта.           Кроме огромного числа раненых с огнестрельными ранениями, оказание помощи которым требовало от хирурга высокой квалификации и выносливости, дополнительной бедой в этот период был сыпной тиф. Через несколько месяцев пребывания на фронте, мать заразилась сыпным тифом и в тяжелом состоянии была помещена в сыпнотифозный барак, откуда после улучшения состояния здоровья, была отправлена на долечивание с последующей демобилизацией по возрасту. Получив с немалыми трудностями известие о месте развертывания Винницкого госпиталя, она добирается до Махачкалы, встречается с любимым мужем и поступает работать в этот госпиталь челюстно-лицевым хирургом…        Винница была оккупирована фашистами в первые дни войны. Миша оставался в городе с дедушкой и бабушкой – родителями матери. Когда немецкие войска фактически уже вошли в город, Мишу вывез из города друг семьи Михайловских профессор Ярославский Владимир Петрович - заведующий кафедрой, на которой работала мать Миши. Длинными дорогами эвакуации, вместе с семьей Ярославских, Миша добирается до г. Энгельса (ныне Балашов, близ Саратова). Живут в семье друга Владимира Петровича – известного детского писателя Льва Кассиля.

            Миша поступает работать на мельницу. Таскает с утра до вечера мешки с мукой, часто не держась на ногах от голода и усталости. Так же как и мать, получив известие о месте нахождения госпиталя, самостоятельно добирается до Махачкалы. Происходит встреча родителей с сыном. Начало жизни в Махачкале. Мише 17 лет. Он устраивается работать токарем на военный завод и учиться в 10 класс вечерней школы. Однако уже в декабре 1941 года, еще не достигнув восемнадцатилетнего возраста, он поступает в Бакинское пехотное училище, и после короткой четырехмесячной подготовки в училище, прибывает в один из пехотно-минометных полков Северо-Кавказского Фронта. Участвует в боях за Северный Кавказ, и 4 декабря 1942 года в тяжелом кровопролитном танковом сражении близ осетинского селения Чикола получает осколочное ранение обеих ног, мозговую контузию.

            Санитарами с поля боя вынесен не был, оставался в снегу, на морозе. Спас его местный житель, который на своем ослике привез находящегося в бессознательном состоянии юношу в расположение то ли полевого госпиталя, то ли медсанбата. Там он получил первую хирургическую помощь и первую ампутацию – удалены были обе стопы. Началась газовая гангрена. Положение Михаила становится угрожающим. В этот критический момент его спасает мать. Не имеющая вестей о сыне с момента его отправки на фронт, она чудом узнает о его местонахождении, добирается до него и таким же чудом увозит его в свой госпиталь – в Махачкалу.

            Отныне, с тех далеких грозных лет, его второй и любимой родиной становится Дагестан. С этой прекрасной землей, ее разноязыким народом будет связана вся его дальнейшая подвижническая судьба. В результате многократных операций были ампутированы обе голени. Встал на протезы, начал учиться ходить. Затем – танцевать. И уже тогда для окружающих стал раскрываться необычный характер юноши – жизнерадостный, целеустремленный, волевой. Здесь же, в госпитале, на больничной койке он самостоятельно оканчивает курс и сдает экстерном экзамены за 10 класс. Встает вопрос о дальнейшем выборе профессии.

            О будущем надо было думать по серьезному большому счету. Взвешивая возможности и не теряя устремлений. Принимается первое предложение – окончить бухгалтерские курсы и тем самым «иметь кусок хлеба». Предложение принято, курсы окончены. Но Михаилу этого мало. Очень привлекает медицина, но это пожелание встречает сомнения и даже сопротивление знакомых, друзей. Преодолимы ли будут трудности, сопутствующие учебе в институте? В городе нет транспорта, корпуса и аудитории института разнесены на большие расстояния друг от друга, и перемещаться надо пешком. Да и состояние дорог не предназначено для путешествий по ним в тяжелых неуклюжих протезах, крепления которых не выносят таких нагрузок и часто ломаются посреди дороги. Все это вместе виделось серьезной полосой препятствий на пути к намеченной цели.

            Сомнения помогла разрешить мать. Она сказала: « Будешь врачом». И Миша поступил в 1943 году в Дагестанский медицинский институт, и сразу же погрузился - в учебу, в дружбу, в общественную жизнь. Участвует в художественной самодеятельности, играет на сцене, вдохновенно читает стихи перед большой аудиторией. Пробует писать сам. Весной 1945 года встретил свою будущую спутницу жизни Тоню Васильеву. Она училась двумя курсами старше в его же институте. Год дружили, и затем, по обоюдной любви, составили семью. В 1947 году у них родилась дочь Софья, а в 1951 году - сын Валерий. В семейной жизни Михаил Семенович был счастлив, обретя верного друга и помощницу, разделявшую с ним трудности и радости, жившую его интересами.

            Уже с 1-го курса института Михаил начинает увлеченно заниматься научной работой в студенческом кружке при кафедре нормальной анатомии под руководством профессора Николая Алексеевича Курдюмова. Научный поиск захватывает его навсегда, становясь одной из главных жизненных потребностей. Эти первые исследования, в частности, лимфатической и мышечной систем, заложили основу глубокого знания анатомо-топографических особенностей организма. Точность, глубина и обширность этих знаний, как в начальном периоде учебы в институте, так и в последующей практической деятельности хирурга, поражали его коллег и учеников. И, конечно же, позже, эти знания направляли его интуицию в сложных диагностических и хирургических случаях.

            Михаил Семенович прекрасно владел техникой местной анестезии, стремясь минимально травмировать рассекаемые скальпелем ткани и избавить пациента от страданий, связанных с болью от вмешательства. И действовал не по шаблону, но индивидуализировал технику, всегда совершенствовал приемы анестезии. Это стало возможным только благодаря его кропотливому усвоению анатомических знаний. Серьезность отношения Михаила к учебе, требовательность к себе в научном поиске, которая проявилась так рано, обращали на себя внимание его учителей. И Николай Алексеевич Курдюмов, известный анатом и требовательный педагог, сохранял привязанность к своему ученику всегда, посещая его дом, вникая в дела его семьи и последующие научные интересы Михаила.

            В 1948 году он с «отличием» заканчивает институт, и сразу же зачисляется в клиническую ординатуру на кафедру болезней уха, горла и носа. Кафедрой руководил тогда Валентин Алексеевич Чудносоветов. Михаилу необыкновенно везло с учителями. Будучи сами высокими специалистами, они умели правильно и строго спрашивать со своих учеников. На этот раз требования относились к технической подготовке хирурга. Хирургическая техника совершенствовалась в работе с секционным материалом (в «анатомичке»), при изготовлении (технически довольно сложном) муляжей, препаратов костей, на которых производились своеобразные репетиции хирургических вмешательств. Изобретались и разрабатывались схемы предполагаемых сложных операций в случаях, когда они имели травмирующий характер. Например, при злокачественных опухолях верхней челюсти, глазницы и лобных пазух, гортани, или когда планировалась операция восстановительного характера, связанная с пластическим возмещением дефекта тканей. Такие операции часто производились по поводу боевых огнестрельных массивных поражений лица, шеи. Это было время, когда мысль хирурга не опиралась на сложную диагностическую технику. Надо было уметь наблюдать и чувствовать живой организм, полагаться на собственные знания и интуицию, на способность доверять себе и верить в силы больного.

            Одновременно умея передать эту веру и своему пациенту. Хирургия в те времена была «на подъеме», от хирургии многого ожидали, и соответственно, ждали от хирурга. Действия хирурга очень нередко были связаны с риском, и поэтому мера ответственности должна была быть осознана. Это воспитывалось живым примером учителей, и исполнения должного требовали, не делая скидок ни на что. Но скидки и не были нужны. Строгие условия обучения в ординатуре соответствовали натуре молодого ординатора, и он с радостью перенимал опыт. Жизнь протекала в режиме повышенных нагрузок. Но жажда помогать больным росла вместе с нагрузками.

            Одновременно с учебой в клинической ординатуре начинается преподавательская деятельность в Дагестанском медицинском училище. Его лекции и практические занятия по оториноларингологии запоминаются его учениками на долгие годы. Но еще больше запоминаются приверженность молодого специалиста своей работе, широта его интересов. И щедрость, с которой он делится знаниями со своими учениками. При таких самоотверженных усилиях опыт набирается быстро. И работает он очень много. О том, что он на протезах, известно многим, но не многим известно, какая сила воли нужна для того, чтобы трудиться и жить. Протезы натирали культи ног до крови и ссадин ежедневно.     Каждый вечер и много лет производилась болезненная процедура – снимались протезы, часто тоже с трудом, так как пропитавшая защитный чулок кровь присыхала к протезу, и его надо было отдирать. Затем ноги в чулках и бинтах погружались в ведро с теплой водой, чтобы размокли корки крови, и можно было снять чулки с меньшими осложнениями. Царапины обрабатывались. Ноги и протезы отдыхали до утра. Ночами, а возможно и днем, мучила фантомная боль - боль в несуществующих уже конечностях, в несуществующих пальцах. Эту боль ничем невозможно было снять. Помогало только терпение. В таких сложных условиях развивалась выносливость. И тренировался дух, готовясь каждый день начинать все сначала…

            В 1956 году, после ухода Валентина Алексеевича Чудносоветова на пенсию, Михаил Семенович в течение года исполняет обязанности заведующего кафедрой. Тем самым ему выражено большое доверие. И он читает лекции, ведет практические занятия со студентами, возглавляет лечебную работу. Эта немыслимая дневная нагрузка продолжается вечером, а зачастую ночью. Он пишет диссертацию по малоизвестному вопросу. Тема диссертации «Лимфатическая система решетчатого лабиринта и ее связь с глазницей и передней поверхностью лица у детей». Пробел в анатомических сведениях лимфатической системы лица необходимо было восполнить, так как именно особенности лимфатической системы, регулирующей движение жидкостей в тканях лица, головы, зачастую определяли исход хирургических вмешательств на лице. Исследования производятся на секционном материале. Работа возможна только в анатомическом зале. Это требует дополнительного времени и сил. Наблюдаемый материал ночами осмысляется, описывается, систематизируется.

            Вся эта работа происходит в условиях непростого быта. Есть семья, двое маленьких детей, которым требуется его внимание. И внимание оказывалось всегда. Никогда дети не были обижены отсутствием заботы со стороны отца. Дети и не замечали его нагрузок. Присутствие его ощущалось в семье всегда, даже тогда, когда его физически не было рядом. Была атмосфера энергии и праздника. Ну, а семья, в свою очередь, старалась. Жили интересами друг друга. Работали все. Дети – в детском саду, позже – в школе, жена Антонина Алексеевна работала по той же специальности - оториноларингологии, но в штате городской поликлиники (в те времена нельзя было «разводить семейственность», и ей пришлось ради мужа покинуть кафедру, на которой она работала тоже). Мать заведовала Республиканским челюстно-лицевым стационаром и ассистентом кафедры хирургической стоматологии Дагмединститута. Много оперировала, воспитывала будущие кадры хирургов-стоматологов. Бывали случаи, когда оперировали вместе – сын и мать. Отец работал юрисконсультом в Дагпотребсоюзе.

            Их дом любили друзья. Их часто посещали – пели, танцевали, горячо обсуждали разное. Михаил Семенович писал стихи… В 1956 году диссертация успешно защищается, и в тот же год он избирается по конкурсу ассистентом кафедры оториноларингологии, то есть постоянным сотрудником мединститута, и совмещает эту работу с обязанностями заведующего ЛОР-отделением Республиканской клинической больницы, которая обслуживала все районы Дагестана - высокогорные и низменные. География деятельности непрерывно расширяется…  

            В 1960 году из жизни ушел отец. Утрата была невосполнимой – отец был надежным другом, сын доверял отцу бесконечно. Рана рубцевалась долго, но – надо было идти дальше… Заведование отделением требовало умения правильно организовать хозяйственную жизнь отделения, жизнь немаленького коллектива, состоящего из врачей, медицинских сестер, санитарок. Успех его руководства был, конечно же, прежде всего в том, что он был примером для других во многих вопросах, а более всего – в заинтересованном внимании к пациенту, в дисциплинированности, в точности исполнения и верности данным обещаниям. Казалось, что эти качества были присущи ему – в отличие от других людей, которые не проявляли этих качеств. Но правильнее, видимо, понимать, что именно в этих трудных условиях, в которые он активно и целеустремленно ставил себя сам, он особенно понимал значимость этих качеств, их обязательность. И направлял свою волю на сознательное их развитие… Но жизнь ставит новые задачи. В своих научных интересах Михаил Семенович был всегда свободен, а свою исследовательскую энергию стремился и умел направить в сторону наиболее трудных ситуаций.

            В эти десятилетия серьезной бедой в Дагестане были химические ожоговые травмы пищевода: каустическая сода часто применялась в быту, и неаккуратность хозяйки приводила к беде. Небрежно оставленный флакон с каустической содой или кислотой хватал ребенок и отправлял в рот. Случаи были не редки, а помощь таким больным, как в остром периоде травмы, так и при последующем рубцевании, была как правило, мало эффективна. Травма чаще всего приводила к смерти пациентов. Единая система организации помощи таким больным, не смотря на высокую частоту случаев, отсутствовала. Спасение таких больных требовала новых знаний и самоотверженности. В остром периоде травмы требовались срочные и длительные реанимационные мероприятия, направленные на снятие интоксикации, нейтрализацию ожогового фактора, поддержание сердечно-сосудистой системы, и больного нельзя было оставлять ни на минуту.

            Когда опасность гибели от ожоговой интоксикации миновала, надо было немедленно начинать мучительную для пациента и не простую для лечащего врача процедуру бужирования пищевода, иначе рубцевание происходило очень быстро и пищевод плотно стягивало рубцами вплоть до полного исчезновения его просвета. Наступала угроза гибели от голода. За жизнь таких пациентов надо было бороться. И исход этой борьбы почти всегда зависел от опыта, добросовестности и чистоты души лечащего врача. В спасении таких больных важно было доверие, который пациент, большой или маленький, испытывал к своему доктору. А доверие не потребуешь с другого, его можно только заслужить. И доверие это присутствовало всегда.

            Докторская диссертация по теме «Патогенез, клиника и лечение химических ожоговых травм пищевода» была окончена в срок (что тоже представляло собой редкость) и успешно защищена в 1964 году. В этом же 1964 г. начинается новая серьезная ступень его судьбы, новый этап деятельности – руководство подготовкой научных кадров института. В республике растет потребность в медицинских кадрах, медицинская помощь должна проникнуть в высокогорные районы и стать квалифицированной, а значит, готовить врачей должны мыслящие педагоги. Проректором Дагестанского мединститута по науке (так называлась эта ответственная должность) он проработал 20 лет. И, конечно же, это была серьезная битва за будущее. За будущее медицинской науки в Дагестане, за будущее пациентов, которые будут лечить выпускаемые институтом врачи.           Ответственность личную он понимал, как никто. Жизнь усложнялась общим снижением человеческих достоинств, противостояние разумным действиям возникало на каждом шагу. В этот период профессия врача стала активно осмысляться им с позиции иных, ранее казавшихся очевидными и не нуждающимися в пристальном рассмотрении. Встали вопросы этического, нравственного характера. Наука того времени не содержала в себе нравственного критерия, и отсутствие его стало проявлять себя позже. Врач, не ставящий перед собой личной задачи совершенствования в себе не только профессиональных, но и человеческих качеств, не способен эффективно помочь больному, не способен увлечь его процессом оздоровления. С другой стороны, для него, который сам прошел этот «курс терапии жизнью», становилось очевидным, что и больной не должен оставаться пассивным наблюдателем того, как его пользует врач. Слишком великой стала цена за непрофессионализм и душевную незрелость врача и отсутствие волевого устремления больного. Вопрос о взаимоотношениях врача и больного подвел к пониманию общей ответственности того и другого в процессе лечения и необходимости их активного сотрудничества. Понимание это зрело, искало свою форму, но открытого социального запроса на эту тему в то время не существовало. Хотя и появился предмет деонтология, отдельные лекции по этой, так и не развившейся, науке…

            Через год после защиты докторской диссертации приходит утверждение его в ученом звании доктора медицинских наук, и решением конкурсной комиссии он избирается в должность профессора кафедры оториноларингологии. На протяжении последующих 27 лет неоднократно избирается в этой должности. С годами расширялась сфера деятельности. Участвовал практически во всех научных собраниях (семинарах, симпозиумах, съездах) по своей специальности во многих городах тогда еще Советского Союза, лично участвовал в организационной подготовке многих из них. Был бессменным председателем Дагестанского научно-практического общества оториноларингологов, членом Всесоюзного Правления оториноларингологическим обществом, встречался с известными мастерами своего дела - слушал, внимал, рассказывал сам. Его мнение было интересным, а способность вести взаимно плодотворную беседу по тем временам становилась все большей редкостью и вызывала уважение.

            Всегда очень внимательно следил за политическими событиями, пытался осмыслить трансформации, происходившие в обществе. Но вести политические дискуссии, особенно в манере, когда собеседниками выражались предвзятые взгляды, не любил. Но не мог не замечать, как общественные ломки влияют на сознание и состояние его пациентов. Хотя область организма, к которой он прикасался скальпелем, казалась не имеющей прямого отношения к этим треволнениям. Но человек целостен, именно так его должен рассматривать тот, кто хочет вернуть ему здоровье. Еще одна жизненная линия должна быть обозначена. Он был не только врач, но и – постоянный пациент. Кроме отсутствия нижних конечностей - фактора, который при его активной жизни создавал повышенное напряжение всех его психофизиологических систем, он страдал сахарным диабетом, долгое время имел инсулиновую зависимость, дважды попадал в автомобильную аварию, ломая то ключицу, то плечевую кость, был тяжелый перелом коленного сустава с последующим гемартрозом (излияние крови в коленный сустав). Дважды перенес тяжелую форму инфаркта миокарда, второй раз был возвращен к жизни реанимационными мероприятиями с применением электрошокового воздействия.

            В этот второй раз, лежа на койке реанимационного отделения, как только врачом был снят подключичный катетер, он немедленно приступил к собственной реабилитации. Первое, что он сделал, это созвал в палате кафедральных работников, чтобы выяснить положение дел на кафедре и в отделении. А второе – велел в этот же день принести ему из дома свинцовые отяжелители для занятий гимнастикой. И начал удивлять врачей, которые пытались, но не сумели запретить уважаемому профессору делать то, что по принятым понятиям, в постинфарктном периоде делать нельзя. Тем более что он практически сразу вошел в режим повышенных физических нагрузок. Жизнь была подарена вновь, и этим даром следовало воспользоваться правильно.

            Еще одно средство реабилитации он открыл для себя – литературное творчество. Находясь на излечении в Московском кардиологическом центре, он написал две повести, по одной из них - пьесу, где основными вопросами были вопросы совести и ответственности врача, написал много стихов. Пьеса была отрецензирована известным режиссером Вахтанговского театра Александром Михайловичем Поламишевым. Поднятую тему оценил по достоинству, предложил усилить некоторые акценты в изображении героев, и рекомендовал пьесу к постановке. Но уходить в литературную деятельность тогда не было возможности, другие неотложные дела требовали его внимания.

            Одним из таких неотложных дел был инвалидный спорт в республике. Встречались молодые ребята, потерявшие руки, ноги (война в Афганистане начала являть свои плоды). Он говорил с некоторыми из них, умел оценить их личностный ресурс. Увидеть то, что в результате потрясения от полученной травмы не могли еще увидеть они. И ему не приходилось сильно убеждать их в необходимости поверить в себя и сотворить свою судьбу. Перед ними был живой пример, и он действовал. Дело было лишь за тем, чтобы умело и быстро организовать условия для тренировок, задать верные стимулы. Ибо спортивная жизнь имела две стороны. Одна из них направляла волю человека к победе над собственной слабостью, другая, наиболее поддерживаемая обществом, усиливала в человеке рефлексы соперничества, победы над противником. И по мнению Михаила Семеновича, эта вторая сторона спорта могла зачеркнуть первую. Этот критерий духа необходимо было ввести в спортивную жизнь инвалида. Человек должен был глубоко осознать разницу этих двух проявлений спортивной, да и вообще общественной жизни людей.

            И чтобы стать собой, а не подражанием многим, надо было привить молодому человеку вкус победы над собой. В этом преодолении собственной слабости и кроется процесс развития человека, одна из существеннейших его сторон. Но за такой взгляд надо было биться, он не воспринимался. Он был хорош как лозунг, но в реальности жизни общества все более умирал. И чем более он умирал, тем более обострялось внимание профессора Михаила Семеновича Михайловского, врача и общественного деятеля, к этому тревожному факту. Социальный фактор в его научном мировоззрении, в его понимании единой социально-биологической сущности человека стал привлекать его заботы.

            К этому времени выросли дети. Дочь Софья, закончив медицинский институт, начала работать оториноларингологом, увлеклась психофизиологическими исследованиями. Валерий защитил кандидатскую диссертацию по проблемам реабилитации туберкулезных больных и получил назначение в открывшийся тогда Московский областной госпиталь ветеранов Отечественной войны, в должность заведующего пульмонологическим отделением. В центре внимания молодого врача, преемника духа отца, встал ветеран. А это, прежде всего – человек, принявший на себя удар не только по некоторым отдельным органам и системам организма, но по судьбе.       Прежде всего, человек, несущий в себе иную оценку окружающей жизни, иное отношение к миру. И разнообразие этих отношений, узнаваемое с каждым вновь прибывающим в отделение больным, стало предметом внимания и Валерия, и, конечно же, его отца. Поле следующей ступени деятельности Михаила Семеновича обозначилось. И главное - начал быстро созревать в наболевшем для Михаила Семеновича вопросе его собственный сын. Начались беседы. Сын работает в Москве - отец в Махачкале. Но связь большая, чем кровная, соединяет их. Задача становится общей.

            Михаил Семенович прекрасно знал систему здравоохранения, знал и сильные стороны ее, и, конечно же, слабые. И видел несоответствие имеющиеся к тому времени системы организации и взглядов на лечебный процесс той задаче, которая настойчиво требовала разрешения. Необходимы были организационные новации. Но не просто поколебать систему. Для этого нужны были молодые силы, нужна была свобода от многих обязанностей, которые не на кого было переложить. Но сердце человека не ограничивается анатомическим органом, его скромными пределами, пусть даже к тому времени оно уже изношено. И разум, привычно раздвигающий границы видимого, помогает Михаилу Семеновичу отслеживать процесс зарождения новой службы помощи человеку.

            Он неофициально (к чему официальность там, где никого не надо принуждать) курирует работу сына, видя, как все шире и быстрее она из специфической отрасли перерастает в общественную деятельность. Валерием делаются многие попытки внести новый элемент организации в ведомственный организм, но по каким-то бесконечно возникающим причинам эта борьба оказывается бесплодной. Отец видит возможность, но не может подтолкнуть сына к такому ответственному шагу. Шаг тот должен сделать сам. Да, Михаил Семенович понимает: новое неизбежно, по законам жизни, будет отрицаться старым. Необходимо начать «с нуля», сделать самостоятельный шаг и пройти этот путь, опираясь, прежде всего на сердце, на интуицию, на смелую оценку возникающих препятствий (и не только внешних, но и, прежде всего, внутренних). Пройти этот путь личностного, человеческого самоопределения, и сделать это основой, на которой будет строиться научная мысль. Ибо реабилитология – это наука о человеке, утверждающем жизнь.

            Валерий делает этот шаг, повинуясь неведомому порыву. Он оставляет работу, весь сложившийся уклад этой системы жизни, и начинает создавать свое детище. Тогда, возможно, он и не подозревал в полной мере, что движим был не только собственным осознаванием момента, но и – энергией и мыслью своего отца. Это понимание приходит позже, когда суммируются беседы, когда оценивается постоянная моральная поддержка. Этого было слишком много, так много, что это было трудно уложить в тесные научные формулировки. Всей чувствительностью ученого, целителя, поэта Михаил Семенович предвосхищал травматическую деградацию общества – общества, не ведающего о том, что есть истинная суть человека, и мучился, и искал Путь. Он находил его часто наощупь, в полной темноте отчаяния, которое невозможно было разделить ни с кем. Путь этот всегда человек проходит в одиночку. Познавая свои собственные возможности, чтобы далее стать опорой другим. Вот так и куется эта цепь, звенья которой - люди, способные победить свою травму.

 

Софья Михайловская

(дочь Михаила Семеновича Михайловского)